Ватикан, 4 мая 2020 г.

18 мая исполнится 100 лет со дня рождения папы Иоанна Павла II в небольшом польском городе Вадовице.

Польша, которую три соседних государства – Пруссия, Россия и Австрия – разделили между собой и оккупировали более ста лет, обрела независимость после Первой мировой войны. Это было событие, вселяющее большие надежды, но также требующее больших усилий, потому что вновь организующее государство, постоянно ощущало давление обеих держав – Германии и России. В этой ситуации угнетения, но прежде всего надежды, вырос молодой Кароль Войтыла, который, к сожалению, потерял свою мать, брата и, в конце отца, которому он обязан своим глубоким и пылкой набожностью. Юного Кароля особенно привлекали литература и театр, поэтому после окончания средней школы он начал изучать эти два предмета, в первую очередь.

«Чтобы защитить себя от депортации на принудительный труд в Германии, осенью 1940 года, он начал физически работником в карьере, связанном с химическим заводом в Сольве» (см. Иоанн Павел II, Дар и таинство, стр. 12). «Осенью 1942 года он принял окончательное решение присоединиться к Краковской семинарии, которую тайно организовал архиепископ Кракова Сапега в своей резиденции. Будучи фабричным рабочим, он начал изучать богословие с помощью старых книг, поэтому 1 ноября 1946 года он был рукоположен в священники» (там же, с. 15). Тем не менее, он изучал богословие не только из книг, но также и через опыт особой сложной ситуации, в которой находился он и его страна. Это характерно для всей его жизни и деятельности. Он изучает книги, но находящиеся в них вопросы становятся содержанием, которое он испытывает и глубоко переживает. Так что для него, как молодого епископа – с 1958 года вспомогательного епископа, а с 1964 года – краковского архиепископа – Второй Ватиканский Собор является школой всей его жизни и творчества. Новые важные вопросы, прежде всего связанные с так называемым Schematem XIII – более поздней Конституцией Gaudium et spes – были его личными вопросами. Выработанные на соборе ответы показали ему путь его работы в качестве епископа, а затем в качестве папы.

Когда кардинал Войтыла был избран преемником Святого Петра 16 октября 1978 года, Костел находился в драматическом положении. Соборное обсуждение было представлено на публичном форуме как спор о самой вере, которая, таким образом, казалось, лишена своей непогрешимой и нерушимой уверенности. Например, баварский приходской священник описал ситуацию следующими словами: «В конце, мы впали в ложную веру». Это ощущение, что ничто не является бесспорным, что все может быть подвергнуто сомнению, подпитывало ход литургии. В конце концов, казалось, что также в литургии можно создавать все самим. Павел VI энергично и решительно довел Собор до конца, но впоследствии он столкнулся с все более и более трудными проблемами, которые, в конце концов, поставили Костел под знаком вопроса. Социологи того времени сравнивали положение Костела с положением Советского Союза при Горбачеве, в котором в процессе поиска необходимых реформ окончательно разваливался весь могущественный образ Советского государства.

Таким образом, задача нового папы была фактически, по-человечески, невозможной. Однако, на первый взгляд, оказалось, что, Иоанн Павел II вызвал новое восхищение Христом и Его Костелом. Для начала, первые слова его понтификата, крик: «Не бойтесь! Откройте, откройте дверь Христу! Более того, этот тон характеризовал весь его понтификат и сделал его освободительным реставратором Костела. Это было потому, что, новый папа был из страны, где прием Собора был положительным. Решающим фактором было не сомневаться во всем, а радостно обновлять все.

В 104 великих пастырских путешествиях Папа путешествовал по всему миру и проповедовал Евангелие повсюду как радостную весть, объясняя, таким образом, его обязанность стоять за добро, за Христа.

В 14 энцикликах он показал веру Костела и его человеческое учение по-новому. Поэтому было неизбежно, что, он спровоцировал оппозицию в Западных Костелах, которые были полны сомнений.

Сегодня, важно мне кажется, указать на правильный центр, с перспективы которого стоит прочитывать послание содержащееся в его различных текстах. Центр об этом намеке отслонил перед всеми нами, мысль о его смерти. Папа Иоанн Павел II умер в первые часы установленного им праздника Божьего Милосердия. Позвольте мне сначала добавить немного личных замечаний, которые показывают нам что-то важное для понимания сущности и поведения этого папы. С самого начала Иоанн Павел II был очень впечатлен посланием краковской монахини Фаустины Ковальской, которая представила Божье милосердие как важный центр всей христианской веры и хотела основать его торжество. После консультации папа предвидел Белое Воскресенье. Однако, о целесообразности этой даты, прежде чем принять окончательное решение, он попросил мнение Конгрегации по доктрине веры. Мы дали отрицательный ответ, потому что считали, что такая великая, старая и полная содержания дата, как Белое Воскресенье, не должна быть обременена новыми идеями. Святому Отцу было непросто принять наше «нет». Он сделал это со смирением, и он также принял наше второе «нет». Наконец, он сформулировал предложение о том, что «Белое Воскресенье» оставляет свое первоначальное историческое значение, но вводит милосердие Бога в свое содержание. Часто были случаи, когда на меня производило впечатление смирение великого папы, отказавшегося от его любимых идей, когда они не были одобрены официальными органами, о которых, согласно с классическим порядком нужно было просить.

Когда Иоанн Павел II сделал свой последний вздох в этом мире, это было сразу после первой вечерни праздника Божественного Милосердия. Это осветило час его смерти: свет Божьего милосердия вспыхнул над его смертью как освежающее послание. В своей последней книге «Память и идентичность», появившейся почти накануне его смерти, папа кратко представил послание о милосердии Бога. Отмечает в книге, что сестра Фаустина умерла до ужасов Второй мировой войны, но она уже дала ответ Господа на эти злодеяния. «Зло не окончательная победа! Пасхальная тайна подтверждает, что добро в конечном итоге побеждает; что жизнь побеждает смерть; эта любовь побеждает ненависть» (с. 62).

На протяжении всей своей жизни Папа хотел, чтобы объективный центр христианской веры – наука о спасении – была субъективно воспринята, как его собственная, и позволила другим принять ее. Благодаря воскресшему Христу, Божье милосердие предназначено для всех. Хотя этот центр христианского существования дан нам только в вере, он также имеет философское значение, потому что, если Божье милосердие не является фактом, мы должны иметь дело с миром, в котором последний противовес добра против зла не распознается. В конечном счете, кроме этого объективного исторического значения, каждый должен знать, что Божье милосердие, наконец, будет сильнее нашей слабости. На этом этапе следует найти внутреннее единство послания Иоанна Павла II и фундаментальные намерения папы Франциска: вопреки иногда встречающемуся мнению, Иоанн Павел II не является моральной строгостью. Показывая жизненную важность Божьего милосердия, он дает нам возможность принять моральные требования людей, даже если человек никогда не сможет полностью удовлетворить их. Мы прилагаем наши моральные усилия в свете Божьего милосердия, которое для нашей слабости оказывается целительной силой.

Когда папа Иоанн Павел II умирал, площадь св. Петра была полна людей, особенно молодых, которые хотели в последний раз встретиться со своим папой. Я никогда не забуду время, когда архиепископ Сандри сообщил о смерти папы. Прежде всего, я не забуду тот момент, когда великий колокол св. Петра объявил об этом. В день похорон Святого Отца вы могли увидеть множество плакатов со словами «Santo subito». Это был послание от встречи с Иоанном Павлом II со всех сторон. И не только на площади св. Петра, но в разных кругах интеллигенции обсуждали предоставление Иоанну Павлу II звания «Великий».

Слово «святой» указывает на сферу Бога, а слово «великий» указывает на человеческое измерение. Согласно костелным принципам, святость оценивается по двум критериям: героизм добродетелей и чудеса. Оба эти критерия тесно связаны. Ибо понятие «героическая добродетель» означает не какой-то олимпийский успех, а тот факт, что в данном человеке и через него можно увидеть, что не имеет в себе источника, но что Бог показывает в нем и через него. Речь идет не о моральном соревновании, а о том, чтобы отказаться от собственного величия. Дело в том, что человек позволяет Богу действовать внутри себя, и таким образом демонстрировать действия и силу Бога.

То же самое относится и к критерию чуда. Здесь также происходит не то, что делает нечто сенсационное, а то, что исцеляющая благость Бога становится видимой таким образом, который выходит за рамки человеческих возможностей. Святой – открытый человек, которого пронизывает Бог. Святой – это человек, открытый Богу, человек, пропитанный Богом. Святой – это тот, кто не фокусирует внимание на себе, но заставляет нас видеть и узнавать Бога. Целью процессов беатификации и канонизации является проверка этого в соответствии с нормами права. В отношении Иоанна Павла II оба эти процесса были проведены строго в соответствии с применимыми правилами. Итак, он стоит перед нами сейчас как отец, показывая нам Божье милосердие и доброту.

Сложнее определить термин «великий». В течение почти двухтысячелетней истории папства титул «Великий» был принят только в отношении двух пап: Льва I (440–461) и Григория I (590–604). Слово «великий» имеет политический подтекст в обоих случаях, но в том смысле, что благодаря политическим успехам возникает нечто тайное Самого Бога. Лев Великий в беседе с вождем гуннов Аттилой убедил его пощадить Рим, город апостолов Петра и Павла. Без оружия, без военной или политической власти, по убеждению веры ему удалось убедить страшного тирана пощадить Рим. В битве духа с силой, дух оказался сильнее.

Григорий I не добился столь же впечатляющего успеха, но, тем не менее, ему удалось несколько раз спасти Рим от лангобардов – он тоже, бросив вызов силе духа, одержал победу духа.

Когда мы сопоставляем историю этих двух пап с историей Иоанна Павла II, сходство не вызывает сомнений. Кроме того, Иоанн Павел II не имел никакой военной или политической власти. В феврале 1945 года, когда обсуждался будущий облик Европы и Германии, кто-то указал на то, что мнение Папы следует также принимать во внимание. Тогда Сталин спросил: «Сколько дивизий у Папы?» Конечно, у него ничего не было. Но сила веры оказалась той силой, которая в конце 1989 года разбалансировала советскую систему силы и дала начало новому началу. Нет сомнений в том, что вера папы была важным элементом разрушения сил. И, конечно, здесь видно величие, которое было раскрыто в случае Леона I и Григория I.

Вопрос в том, в этом случае дополнение «великий» будет принято или нет, оставим открытым. Это правда, что во всем Иоанне Павле II Божья сила и благость стали очевидными для всех нас. В то время, когда Костел снова страдает от натиска зла, он является для нас признаком надежды и утешения.

Дорогой Святой Иоанн Павел II, молись о нас!

Бенедикт XVI

Перевод: Виолетта Хвецкович